| НЛО и Пушкин. Кажется это два несовместимых явления, и всё же они встретились в пространстве и времени. В книгах своих я и рассказываю об этом, и о встречах с другими с людьми, которые длительное время уже «сотрудничают» с инопланетянами, помогая, по их же поручению, отдельным людям выжить в критических ситуациях. Моя поэма, это короткий пересказ книг, которые я, пока безуспешно, пытаюсь донести до людей. |  |
| Начало | Окончание | Моя проза | А.С.Пушкин | Мои стихи | Фото альбом | Сын | Почта | Гостевая книга |
 
|
КАРПЕКИНА Риолетта
ПУШКИН и ВНУЧКА. Часть 2...Продолжение ( начало ). Что «Дед» сел в поезд Реля не знала, Зато ей вскоре открылся Байкал. Ни лодок, ни рыбаков не увидала, Может, сильный ветер их разогнал? Веет холодом тайны от озера, Сколько тоннелей здесь просверлили. Видно строителей тут поморозило, А может, великаны их продолбили? - «Простые люди, хоть в лагерях И жили трудно, трудились не зря. Короткие жизни у этих людей, На работу гнали их, словно зверей. И невозможно из лагерей бежать, И тайно по каждому плакала мать. А жёны отказывались, даже дети, Осуждённым некуда было вернуться. У конвоиров в руках ружья, плети От них не скрыться, не увернуться». Реля забыла о болях своих - Горше здесь люди страдали. Мать запрещает говорить о них, А ведь они Родине жизни отдали. Воин-Степан будет их охранять, Реле хотелось сказать солдату, Что каторжане не все виноваты, И каждого ждёт где-то мать. Внушала, чтоб Степан задумался, Но солдат лишь глазами водит. Ни к ней, ни к сестре не подходит. А Вера всё парней хороводит. О судьбах чужих не мучают думы. Вере весело с теми, кто угощает, Хоть за спиной о ней шепчут гадость. Старшенькой мать всё разрешает, Проделки любимой дочуры ей в радость. Ведь сама когда-то так же жила, Богачам головы ловко кружила. Вот Вера во всём и следует ей, Тоже трясёт кошельки у парней. А что иные осуждают Веру, То что им «старым» за дело? На себя бы оборотились, А на молодость не косились. - «Не помнят себя молодыми, Будто уж родились стариками. Мы с Верой смеёмся над ними, Тем дольше молодость с нами». Мать Релины суждения пресекала, У дочери от гнева раскалывалась голова. Но мать её словами не убеждала, Реля знала, что всё же права. Ещё открытие сделала Реля, Увидев бюст Сталина - глазам не веря. Тиран сгонял людей в лагеря, А они ему памятник - лютуешь зря! Творили бюст заключённых двое, Сбегали из лагеря - трудится у скалы. Другие Зеки выполняли их норму, Не выдавали творцов, были верны. В окнах голова Сталина возникла В предрассветной дымке, вдали. Поражал Тиран всех своим ликом. О таланте мастеров народ говорил. За что эти скульпторы пострадали, Если так любили свою страну? Имена их славные запятнали, Жизни искалечены и не в войну. Талант прорвётся даже в неволе, Хоть и в такой печальной юдоли. - «Ты же скоро умрёшь, подлец. Незавиден твой будет конец». – Думалось Реле, а все восхищались, Пока они долго бюст объезжали. Полукругом обогнули тирана, А после не видела Реля Степана. Сошёл он, чтобы беречь людей, Тех, что в лагерях проживали. А Сталин умрёт, он откроет им дверь, Выпустит талант в туманные дали. Вера не заметила ухода солдата, Она «жадюге» ничем не обязана. Лишь Реля думала, что когда-то Они встретятся - Космосом связаны. То ли дед ей на ушко шептал, То ли Реля вдруг мудрою стала. Но Степан в её мыслях бывал, Когда к морю и в сопки шагала. А вот Пушкин к Японскому морю Видно следом за Релей летел. Отводил он, иль сглаживал горе, Только счастья он внучке хотел. Они встретились вскоре у моря. Во сне, конечно, не наяву. - «Дедуля? Здесь? Ты уж в Приморье? И дуб большой нашёл опять?» - Где море – там и Лукоморье. Я рад. Ты вышла погулять? - «Цветок вот, дедушка, нашла, Пионом кажется, зовётся». - Ты в бабку, девочка пошла. Земфиру вижу – сердце бьётся. - Что, подросла я, уж большая? - Девицей стала, дорогая, Уже любовь к тебе спешит. - Дедуля, Релю не смеши. Но счастлива, что в сон ворвался. И что в Приморье оказался. - Но я здесь не останусь, нет! Твой путь назад лежит, в Украйну. Открою внученьке я тайну, Что смерть тирана много бед Несёт народам и… рассвет. Но, чу! Уж ночи стон раздался. Гляди, рассвет вон недалече. Я рад, что с Релей повидался. И стану ждать повторной встречи. Беседы с дедом сглаживали муки, Которые она в семье терпела. Реля б не вынесла разлуки. А Пушкин тут, и дело закипело. Хоть деду и запрет был на их встречи, Однако прорывался к Реле Пушкин. Утешал – дескать, воля недалече, А пока, мол, играй в свои игрушки. Игрушками младшие сёстры были. Корми их, купай, отдавай свой калач. И если б не Реля, о детях забыли. Сестрёнки тут же поднимали плач. Ругали гулён люди - мать и Веру. И за что этих барынь им хвалить? Спихнули всё на малышку Релю, Ей некогда даже уроки учить. Лет с 10 до 13 жила Реля в Находке, Но и на краю страны был голод. Трудом доставала в булочных хлеб. И как всегда испытывала холод. Мать и Вера – вот два мучителя - Только в обноски её одевали. За что Релю жалели учителя, Чем у негодниц смех вызывали. Насмехались над Релей, голодной, Поедали её завтраки и обеды. И частенько зимой холодной В центр города гнали за хлебом. Там очереди, а Вера «больна», И занятия пропускать не может. А Реля учителями любима – Всегда выкрутиться сможет. Калерия ёрничала: - «Вера болеет? А кто с парнями крутится до ночи? Идти же за хлебом девущка млеет. Только голову и может морочить». Бросилась Вера бы на Релю драться, Но та и отпор ведь дать может. И чего с Чернавкой задираться? - Попроси Пушкина, авось поможет. Дед старался – «Будь птицей у моря. Учить историю по памяти – не горе. Или географию – карту я тебе нарисую». Между делом Реля учит – на уроках не пасует. Потому и в учёбе впереди всех, Задачи решать не сложно Реле. Космос давал ей в познаниях успех. Вера с матерью в вечном гневе. Всё гадали, чем бы ей отомстить? И вот уже мать пирует в тайне. Мужчинами было легко ей крутить, Когда командовала в Украйне. Уж там погуляла на чужой беде, В Находке тоже устроилась ловко. Рыба дешёвая в этом краю везде, И про икру не забывала плутовка. Икру сначала с Верой тайно едали, Пока сёстры другие не увидели. Тогда полакомиться и им выделяли, Чтоб отцу по злобе не наплели. Впрочем, Юлия чутко подозревала, Что Олег к любовницам тайно ходит. Хоть мужу она денег мало давала, Но на подарки он всегда находит. Она же у молодёжи комендантом. На парней может у Веры надежда? Но так хочется и ей хоть моментом, Встряхнуть стариной как прежде. Хороводить очень хотелось ей, Но мужики встречались верные. И Олега не выставишь, как дочерей. Этот высмотрит всё достоверно. И всё же Юлия встречалась тайком, Целовались, как молодость вернулась. Оба забыли о семейном долге своём. Всё бы ничего, да Релька подвернулась. Дочь играла с друзьями в прятки, Спрятаться решила, где мать забылась. Получилось как прежде очень гадко, Мерзавка вскрикнула и скрылась. И что эту дерзкую дочь заносит Туда, где траву приминает мать? Слова обидные в лицо бросит, И сразу убегает - не поймать. Вскоре явился гневный муж. Может, Релька шепнула, где мать. Хоть изранен на фронте Олег, но дюж, Драться лез, под «мать-перемать». Кавалер сбежал, не сражаясь, Оставив распутницу немилому. Видно доля любовниц такая. Отбивалась, думая: - «Ещё сильный!» В гневе кричала Олегу: - Ревнуешь? От жены не ждал за измены мщения?.. Как ураган на море лютуешь! Живо проси у меня прощение! Бранясь, потише, вернулись домой, Где Олег перебил всю посуду. Молодёжь взяла его под конвой. Свели в милицию, для остуды. Юлия спать уложила малышек, И сама улеглась, проклиная толки. Где же старшая дочь? Гуляет? Не покалечилась бы об осколки. Вера явилась – свежа и мила, Ленивица тоже осколки не убрала. Легла и в предчувствии замерла: - - «Вот бы Релька ноги порезала». Пришедшая, Реля о стёклах не знала. Разулась у порога, опасаясь брани. И сразу от боли закричала: - Предупредить было трудно, барыни? Босой ногой ступила на осколки, И разрубила стопу пополам. Кричала в гневе: - Звери! Волки! Вот бы так покалечиться вам! - Нечего было подсматривать за мною! - «Она и за мной шпионит, мама!» - Вот тебе бинт, калека, не вой! Сама покалечилась и бинтуй сама. Реля от наглости той смутилась: - Следить за вами? Вот уж срам! И тут же громко возмутилась: - Радости такой не доставлю вам. Бинтовала ногу, зубы скрепив, Думая, как гадюкам ответить. Чтобы больнее их зацепить? Чем же их ехидство приветить? Приказала крови, чтобы не лилась, Та покорно остановилась. Девочку это так удивило, Что с торжеством взглянула на мать: - Зря злость солите, - засмеялась. – Я вам говорила это много раз. А чтобы не очень вы возгордились, Стану вам пророчить сейчас. Ваша «молодость» - это разврат. Разрушает он и сестрицу Веру. Хороший парень ей уж не рад, Присмотритесь, кто у неё в кавалерах… (Память Рели тут, как ни странно, Напомнила про солдата Степана. Тот точно к сестре не подлаживался, Не восхищался ею, и не ухаживал). - Когда-то Вера «вздумает» любить, Не как сейчас, а попросту влюбится. Разврат ей свой захочется прикрыть, Он как печать на облике сестрицы. Желанный не полюбит, может быть. Если же взор его ко мне оборотится, Его я стану от разврата отводить. Такое вот Дикарке вашей снится. - Негодница! – не выдержала мать. - Твоё желание «парней оборонять», Не значит ли от Веры женихов гонять? И где отыщется такой простак, Красу на Дикую сменить вот так? - Мама, да Карелька гадюжина, Считает ведь себя жемчужиной. – Тут Вера подскочила на постели, Кулак и рожи коряча Реле. – А ты красотка заткнись, не хрюкай, Парней ты окрутила взвод наверно. Деньги с них грести умеешь, злюка, И как они характер твой не видят скверный. - Вот умора! Мамочка, не спорьте, Разве нашу Рельку кто полюбит? Только слепой на неё западёт. Над оборванкой смеётся народ. - Люди осуждают не меня, а вас. От людей это не раз услышите. Зря вы копите злобу в запас, Во все стороны ею брызжете. Тут Реля спорить прекратила - Трудно самой бинтовать ногу. Но всё же с болью она заявила: - Какие же вы паразиты, убогие! Глазам бы моим вас не видать! Правильно отец зовёт вас «Читами», Как обезьяну из фильма о Тарзане. Вера – макака, а вы мне не мать. И не вздумайте мне возражать. - «Мама, - думалось, - тоже мартышка, Но обозвать её обезьяной слишком. Космос пусть лучше её накажет, Болью её, как прежде, свяжет». Реле не спалось – нога болела, Не стонала, только тихо плакала. Больше за хлебом она не пойдёт, Пусть «Чита» ходит, смешит народ. Не знает, с какой стороны очередь, И что стоять с утра до обеда. И часто бывало – старшая дочь, Оставляла семью без хлеба. Утром мать осмотрела «калеку», И повела на приём к врачу: - Посмотрите, как Реля бегает. Каждый день так её лечу. Но и мои истощились умения, Так напороться на склянку. - Юлия, к чему лицемерие? Все знают о вчерашней «гулянке». Что из-за вас дрались мужчины - Мужу наставили вы рога. Дочь покалечилась не без причины. - Релечка, как твоя нога? Ай-яй-яй, ходить не будешь, Сейчас в больницу отвезём тебя. Ты долгое время там пробудешь, Рану тревожить никак нельзя. Мать всполошилась: - А кто за хлебом Станет ходить для семьи по утрам? - Веру заставьте трусцою бегать. Эксплуатировать больную срам! Из-за покалеченной ноги Рели Пришлось заставить Веру трудиться. Закрыть любимой для гулянок двери, Чтобы пред людьми не стыдиться. А Реле поправиться Пушкин помог. Рана затянулась – врачи удивлялись: - Кто бы такое подумать мог? Стопа срослась, и нет печали! Как прежде бегала Реля к морю, И даже встречала в сопках весну. И не испытывала прежнего горя: - «Пусть водят в рванине, а я полечу». Во снах, как прежде, она летала. Людей лечила, радость носила. Росла Реля и расцветала, Что плохо одета, она не грустила. Что ей рваньё, если Пушкин рядом, Летала с ним в сказки и за моря. И никого ей больше не надо, Впрочем, девчонка резвилась зря. Дед был рядом, но печалился часто. Сказал, как только она полюбит, Космос им запретит встречаться. Другие станут ей дороги люди. Им часто уж так не свидеться, Чтоб не тревожить любви рассвет. Реле даже пришлось обидеться: - Дед, мне нет и тринадцати лет! О какой любви ты говоришь? И что в мои годы за лира? - А ты чего с дедом споришь, Коль уже читала Шекспира! - Да, Джульетте взбрело влюбиться. Но в какие века то было. Знаешь? А мне ещё надо долго учиться. Что ж к любви меня погоняешь? - Любовь, как бриллианта свет - Ноет сердце, глаза сверкают. Она несёт с собой жизни рассвет, Родных и близких забывают. - Но я дед тебя не забуду вовек. Влюблюсь в того, кто Пушкина знает. Пусть развитым будет тот человек, К литератору Рели душа запылает. - Так будет в первых чувствах, наверное. Парни станут Реле стихи писать. Но несчастными бывают любови первые. Об этом не надо тебе забывать. - Что ты, дед, пугаешь Калерию? Почему я должна ещё страдать? И к любви относиться с неверием. Так невольно стану как мать. - Ты матери судьбу не повторишь. И как Вера стараться не мучайся. Не свои слова, сейчас говоришь. А на несчастьях жить научишься. Тот разговор был на Земли окраине, А вскоре вся семья катила в Украину. В Находке распоясались бандиты, От дня ко дню «плодились» паразиты. Это Берия выпустил разбойников После смерти Сталина-палача. Чтоб они ублажили покойника. Уничтожая всё, как саранча. Мать в дороге опять осмелела. Над Релей поиздеваться хотела. Но девочка помнила о будущей любви, Говори ей колкости, не говори. И от деда явился посланник - Степан – как вечный странник. Ехал с ними прежде возле Байкала. Реля помнила его, не забывала. А вот Вера забыла воина, кажется, Она его в том пути не приветила. Но сейчас Степан стал ей важен, Денег много у парня заметила. Но щедрым стал Степан лишь для Рели, Заметив, что она подросла очень. - Дикая у мамы вновь не в доверии? Любит как прежде старшую дочь? - Не любит мама, а эксплуатирует, Такие уж они с Верой бездельницы. Но «женихам» Веру обе живописуют, Будто и хозяйка и рукодельница. И тебя могут, Стёпа интриговать. Чем мог ты Веру заинтересовать? - Да деньги завелись у меня отпускные, На Релю тратить мне их не жаль, А Веру уж балуют пусть другие. - Ой, Стёпа, ввергнешь ты Веру в печаль, Что на меня кто-то деньги потратит. Пожалуй, она и скандал нам закатит… - Да пусть бушует – мне её не жаль. - Признаюсь, не люблю я подковырок, Как змеи издеваются над Релей. - Пусть платья шьют себе они из дырок. Змеюк с тобой мы вместе одолеем. Отшучивалась Реля и смеялась, А что ещё ей оставалось? * * * * * Угощал её мороженым, газировкой. И как-то «мимо глаз» проныры Веры. Их «укрывал» от глаз других так ловко, Чем Релю восхитил тогда без меры: - Ой, Стёпа, ты, правда, кудесник, С тобой мне всегда интересно. Ты сказываешь мне такие вести, Которые людям ещё не известны. Рассказывал Реле так странно О Космосе – она дыхание таила. Не сжато, как дед, а пространно, И как ни странно понятно ей было. И слова Пушкина стал подтверждать, Назначил ей год рождения сына. Мальчишку сгубила когда-то мать, А Реля вырастит, во что бы то ни было. Много загадок Степан мог сказать, Шоколадом кормил, водил гулять. И вдруг в дороге большая остановка, На их поезд бандиты забрались ловко. Прижился на крышах отморозков взвод, Но просто ехать им было скучно. Совсем запугали бы они народ, Если б Степан им не встретился ночью. Дразнил как быков погонами красными И усилия были его не напрасны. Бандиты решили, пассажиры богатые. Тут деньги можно грести лопатою. Но тут Степан преградил им путь: - Не позволю вам людей грабить! И на пассажиров наводить жуть, Но ворюг так просто не исправить.....>>О к о н ч а н и е |
